Глава Донецкой Народной Республики Денис Пушилин рассказал в эксклюзивном интервью Sputnik Южная Осетия о том, чем живет Донбасс, взаимодействии с Цхинвалом и поддержке России.
– Денис Владимирович, какова сейчас ситуация в Донецке и в Республике в целом? Как ведут себя украинские военные на фоне усилий по урегулированию конфликта в рамках Минской контактной группы?
– Действительно, сейчас очень много вызовов в военном плане, несмотря на все перемирия и иллюзию о том, что новая власть в Киеве будет смотреть на установление мира совершенно по-другому и делать шаги к спокойствию. Увы, это не так. Несмотря на последнее перемирие, у нас порядка 35 разрушенных жилых домов на линии соприкосновения, прямые попадания в действующие детский сад и школу, порядка девяти раненых мирных жителей. Это все произошло между предпоследней и последней встречами в Минске. Если говорить о количестве нарушений в цифрах, то их около двухсот при использовании тяжелой военной техники, минометов, артиллерии.
То есть спокойнее и тише на линии соприкосновения не стало. Об этом уже можно твердо говорить.
Что касается непосредственно поведения новой власти, мы видим повторение политики [экс-президента Украины Петра] Порошенко – заявления одни, а на деле происходит совершенно другое. И это серьезный ущерб даже для самой Украины.
Последняя встреча в Минске показала, что даже те шаги, которые должны были привести к встрече в «нормандском формате», на которой так настаивает Украина, не были сделаны. Шаги на самом деле простейшие и логичные. То есть должна была быть письменно подтверждена «формула Штайнмайера». Ничего не получилось. Представитель Украины в Контактной группе Леонид Кучма заявил, что ничего подписывать не будет.
Еще одним условием для проведения «нормандской встречи» было разведение сил и средств на трех пилотных участках. На двух из них это уже давно произошло, но потом Украина начала тянуть и начала занимать предыдущие позиции. Это ясно даже не по нашим отчетам, а по отчетам ОБСЕ.
И третье условие – составить список вопросов, которые надо было обсудить и по которым надо было продвинуться на встрече в «нормандском формате» на уровне глав государств. Простые же условия? Но Украина все срывает. Это говорит о том, что Украина несубъектна, внутри страны ситуация нестабильна, и решений в плане урегулирования конфликта от нее ждать не стоит.
– Как в этих условиях живет народа Донбасса?
– Здесь, положа руку на сердце, надо разделять на то, что происходит на линии соприкосновения и в тылу, скажем так. Для людей на линии соприкосновения с 2014 года ничего не изменилось – прилетают снаряды, мы восстанавливаем дома уже по пятому-шестому разу. Детям опасно ходить в детские сады, школы. Мы стараемся максимально переселять людей в тыл, но по разным причинам не везде это получается.
Если говорить о тех, кто живет в тылу, там уже другая проблема – это развитие экономики, другие составляющие мирной жизни, которые волнуют людей. Мы работаем исходя из тех возможностей, которые у нас есть.
– Вы уже несколько лет приезжаете в Южную Осетию, какой вы увидели Республику сегодня? Как сотрудничают Донецк и Цхинвал в сфере экономики, и какие планы у Республик по развитию экономических и гуманитарных связей?
– Я приезжаю в Южную Осетию ежегодно, бывает и по несколько раз в год. Мне есть с чем сравнивать – видно, что Осетия развивается, социально-экономическое продвижение есть. Это видно по множеству восстановленных зданий, дорожной инфраструктуре, которая становится лучше.
Взаимодействие между Цхинвалом и Донецком идет только по нарастающей. У нас есть совместные экономические проекты, предприятия, и это, конечно, огромные перспективы. Наша продукция довольно востребована, и это показывает наше участие в различных форумах, экономических площадках. Но проблема в оформлении документов – в связи с нашей непризнанностью. Но у нас есть окно возможностей – нас признала Южная Осетия, Южная Осетия признана Россией, ну а дальше – уже весь мир. Поэтому такая схема работы наших предприятий востребована и набирает обороты.
Мы работаем в плане обмена опытом между парламентариями ДНР и Южной Осетии, взаимодействуем в сфере образования, культуры, медицины. У нас уже достаточно много соглашений, ждем еще подписания соглашения между министерствами внутренних дел. Это уже планомерная работа, которая системно выстраивается по нарастающей.
– Во время активных боевых действий на помощь ДНР поехали добровольцы из Осетии. Многие из них до сих пор там. Что вы можете сказать об их качествах как бойцов и людей?
– Хотелось бы сказать про определенную черту народа Осетии, когда он сам, с одной стороны, прошел через пласт проблем, связанных с войной, разрушениями, лишениями. Но даже когда в Осетии было уже спокойно, а на землю Донбасса пришла беда, многие откликнулись, рискуя здоровьем, жизнями, приехали и взяли в руки оружие, защищая гражданское население. Многие из них защищают нас и по сей день.
Мы, конечно, общаемся. Осетины – это славные воины. Можно брать конкретные примеры, это Олег Мамиев, который погиб, но увековечил свое имя, фамилию своего рода. Он действительно был образцовым по многим критериям – с одной стороны, строг, с другой – его подчиненные всегда его уважали. Он их обучал и делал все, чтобы бойцы были всем обеспечены. Таких примеров достаточно много.
Я был с ним лично знаком. С 2014 года Олег находился в Донецке, поэтому не пересекаться было просто невозможно. Он был знаковым добровольцем, пытался давать советы, исходя из своего опыта. Мы познакомились весной 2014 года и неоднократно пересекались на его боевом пути.
– Погибший в результате теракта Александр Захарченко считался близким другом Анатолия Бибилова. Как складываются ваши отношения с президентом Южной Осетии?
– Могу сказать, что мы с Анатолием Ильичом друзья. Он давно уже друг Донецкой Народной Республики, и мы с ним тесно взаимодействовали, еще когда были спикерами парламентов. Именно тогда мы подписали первый меморандум о намерениях, и это был определенный толчок в наших взаимоотношениях. Нам нужно было становиться ближе в юридической плоскости. После этого пошли уже многочисленные соглашения, которые упростили жизнь многим нашим гражданам.
Сейчас, приезжая в Цхинвал, вижу неоспоримый авторитет и неоспоримое уважение к Анатолию Ильичу. Так же к нему относятся и в Донецке. Он – мой друг, могу даже сказать, что мы дружим семьями. Нам есть о чем поговорить и в неформальной обстановке. У нас общие друзья и общие враги. Так уж складывается.
– Южная Осетия прошла свой путь к независимости. Видите ли вы что-то общее между новейшими историями РЮО и ДНР?
– Здесь можно провести много аналогий. В целом есть очень серьезная политическая поддержка России. Именно она позволила Республикам существовать и даже выжить.
Конечно, мы ставим своей целью стать как можно ближе к России, именно это есть и в планах Южной Осетии. Не все у нас получается быстро в силу геополитических сложностей, но мы двигаемся вперед. Мы хотим быть ближе к России, хотим быть в составе России, но об этом можно говорить, исходя из тех возможностей, которые есть на сегодняшний день.
Геополитических сложностей гораздо больше, мы относимся к этому с пониманием, но это не означает, что мы сейчас ничего не делаем. У нас работают интеграционные программы, действует Русский центр, который системно подходит ко всему взаимодействию ДНР с регионами России.
